Бенедиктов Владимир Григорьевич (1807–1873) — поэт, лирик. Происходил из духовного звания; родился в Петербурге, детство и юность провел в Олонецкой губернии. Учился в гимназии, в кадетском корпусе. С 1827–1831 на военной службе, участвует в подавлении польского восстания. С 1832 переходит в министерство финансов, преуспевает как чиновник и достигает должности директора Государственного заемного банка. Выходит в отставку действительным статским советником. Пишет попутно стихи, занимается математикой и астрономией. Составил учебник астрономии (неизданный). — Судьба Б. как поэта характерна: «поэт-чиновник» (по оценке многих критиков), напечатав с помощью друзей первый сборник стихов в 1835, делается необычайно популярным, его читают нарасхват, так что в 1838 потребовалось новое издание, которое выходит в неслыханном в то время количестве — 1 000 экз. На Б. можно изучать историю «социального заказа» определенных общественных групп 30-х гг. «Он был в моде, — говорит его биограф Я. П. Полонский, — учителя гимназий в классах читали стихи его ученикам своим, девицы их переписывали, приезжие из Петербурга модные франты хвастались, что им удалось заучить наизусть только-что написанные и еще не напечатанные стихи Б., а наряду с этим заметно охлаждение к Пушкину, „Бориса Годунова“ и „Капитанскую дочку“ почти не читают». Известность Б. растет, особенно после того как проф. Шевырев посвящает ему хвалебную статью и провозглашает Б. «поэтом мысли». Разумеется «потребитель» Б. — не тот, что у Пушкина: мелкое дворянство, чиновники разночинцы без образования — широкая городская обывательская масса, живущая романтическими шаблонами в духе марлинизма (см. «Марлинский») и отдыхающая на них от своей серенькой жизни, как на них отдыхал сам «поэт-чиновник». Мотивы стихов Б. — обычные для этого сорта романтики: любовь, природа, особенно любовь. Воображение Б. проникнуто эротизмом; видя красавицу, он представляет себе, как вздыхает и томится паркет, по которому она ступает, или конь, на котором она скачет («Наездница»). Даже при виде пожара Б. создает образы любовного поединка: «Над зданья громадой он бурно восстал, к ней жадною грудью прильнул сладострастно, червонные кудри свои разметал... и... сверкает победным любви торжеством». Иногда в тон господствующему вкусу Б. пишет о родине, воспевает величие и военную мощь России («Россия»). Успеху Б. много способствовала «гремучесть» его стихов, «прорифмованных насквозь» (по его собственному выражению). Даже Пушкин находит, что ни у кого нет таких богатых рифм, как у Б. Критики отмечают много созданных им слов и словосочетаний, напр. «льдяребрость», «вольнотечный», «громоглагольный», «стопобедный», «залюбовный», «безверец» и т. д.

Однако мода на Б. прошла, и в 40-е гг. о нем забыли; под влиянием статей Белинского создается даже кличка «бенедиктовщина», которой клеймится все неестественное и бесвкусное в поэзии. Белинский громит Б. за пошлость, пустоту и внешний блеск, принимаемый за подлинную поэзию. Лет десять Б. не печатается нигде; но в 1857 выходит небольшая книжка его стихов под заглавием «Новые стихотворения В. Б.», в которой он выступает как «Ювенал» (по его собственному выражению) и пытается, в тон господствующему направлению, учить общество добру и прогрессу. За эти «общественные» настроения Б. хвалят Чернышевский и Добролюбов, но попутно отмечают чисто внешний характер его воодушевления, его ложный пафос, стремление итти по проторенным путям и даже «молчалинство», его желание подделаться под господствующую моду.

Имя Б. казалось навсегда забытым, но в 90-е годы память о нем воскрешают символисты. Ф. Сологуб обращает внимание на богатство его речи, Ю. Айхенвальд отмечает изысканность его рифмы, указывает на близость Б., этого «ремесленника во имя красоты», к поэзии неоромантиков. В. М. Фриче, после краткого анализа содержания и формы стихов Б. устанавливает явную эволюцию от Б. к символистам: их роднит эротизм и внутренняя изощренность звукописи.

Б., поэт явно упадочный, по своей идеологии типичен для определенной общественной группы 30-х гг. Это — обыватель-чиновник, выряженный в павлиньи перья романтизма высших классов.